#MAKomania_статья #архетипы
Материнство буквальное и архетипическое
В 1921 году Мария Склодовская-Кюри триумфально посетила Соединённые Штаты. Тысячи женщин собрались в Карнеги холле, чтобы приветствовать единственного человека, дважды лауреата Нобелевской премии. Для американок, получивших выборное право в 20 году, она была символом свободы, возможностью быть не только матерью и женой. Редактор журнала Уильям Браун Мелани подавала её американской публике как Великую мать – не просто ученого, а автора нового средства борьбы с раком - радиационной терапии. Но этот имидж мог быть разрушен старым скандалом, поднятым французской прессой. Тогда Кюри обвиняли в том, что она уводит из семьи своего коллегу. Казалось, узнай об этом американки, и образ Великой матери и преданной жены будет разрушен.
Человеку всегда хочется простоты. Нам свойственно делить мир на хороших и плохих, на белое и чёрное. Нас так сильно расстраивает, когда экран простоты разрывает правда сложности. Великий актёр сделал каминг аут, духовный учитель оказался далёким от святости и т.п. Конечно, проще картинка великой женщины учёного - всегда оптимистичного, вечно любящей одного мужчину и одновременно успевающей заниматься своими детьми. Но любая женщина понимает, что такая сказка вдохновляет, но консервирует сам пример в сладком соусе архетипа Великой и доброй матери. В Тени остаются депрессии, влюблённость и невозможность отдаться науке и заниматься детьми одновременно. Жанр биографии помогает эту сложность принять и испытать глубокое сострадание не только к этому человеку, но и к себе, и, в целом, к нашему бытию в мире.
Тони Вульф, аналитик и любовница Юнга, в своей статье выделяет такие структурные формы женской психики: мать, гетера, амазонка, посредница. Они всегда сражаются в женщине, и совместить их друг с другом практически невозможно. Мать Марии Склодовской-Кюри заболела чахоткой и была изолирована от детей, когда Марии было 4 года, и умерла, когда ей было 12. Воспитанием дочери занимался её отец. Он и наука, которую тот боготворил, и стали для Марии спасительным кругом её идентичности. Следуя модели архетипов Тони Вульф, Марию Склодовскую захватил, прежде всего, образ амазонки. А если использовать более дифференцированную систему Шиноды Болен, то, скорее, архетип Афины. Афина, рождённая из головы отца, всегда на стороне его ценностей, в том числе науки ради других людей.
Но и гетера или богиня любви Афродита смогла отвоевать своё место рядом с Афиной. Все её три известных романа были с мужчинами яркими и умными (Пьер Кюри, химик Андре-Луи Дебьерн, физик Поль Ланжевен), без отрыва от науки или работы. То есть Афина научилась сотрудничать с Афродитой, а амазонка с гетерой. А вот матери или богини материнства Деметре места осталось мало. Её детям, конечно, не хватало матери. Пока она самозабвенно выделяла крупицы радия из тонн горных пород, воспитанием детей занимался отец её мужа - врач, принимавший у неё роды. Здесь, как это часто бывает, её детская судьба в чём-то повторилась и для её дочерей. Только ухаживая за умирающей Марией, её младшая дочь Ева смогла принять и простить эту нехватку матери и то, что наука и человечество были её главной любовью.
Мой научный руководитель, профессор И.И. Ильясов, принимая экзамены у молодых мам, всегда подчеркивал, какой огромный труд - выращивание детей, и это просто чудо, что они что-то учат и сдают. Материнство - настолько трудная и времяёмкая задача, что его очень трудно совместить с самоотдачей в науке. Это красиво показано в сериале про молодость Энштейна и его жены. Она разрывается между ролью матери и ученого, а молодой Эйнштейн нелепо отвергает помощь её родителей, приглашая свою маму.
Очень важно отказаться от грандиозной фантазии, что всё можно совместить без ущерба для каждой сферы или каждой богини. Думаю, очень важно простить себя тем, кто дал больше места одной из четырёх реализаций в ущерб другим. Такая зрелая депрессивная установка позволяет оплакать остальные идентичности и принять то, что есть. По сути, принять судьбу и полюбить жизнь, как она есть. Иначе мы любим недостижимый идеал сверхгармоничной жизни, а жизнь реальную отвергаем, то есть закрываем себе путь к любви настоящей.
Но уделим внимание последнему из четырёх архетипов - посреднице. Посредница улавливает будущее, соединяя невидимое и настоящее. Она чувствует то, что пока скрыто от глаз, и только завтра станет реальностью. Конечно, Мария Кюри не только опережала своё время и делала открытия в науке. Она сама был символом женщины будущего, освобождённой от патриархальной тюрьмы двух ролей (матери и жены).
Ведьма является не матерью конкретного ребенка, но матерью природных циклов. Она, как Деметра, отвечает за урожай и лечит раненых на полях сражений. То есть является матерью коллективной или архетипической. Поэтому часто у женщины-посредницы нет своих детей. Эта роль архетипического материнства не менее важна, чем материнство буквальное. Но сила ведьмы пугает обывателя, и если её не сжигают, как в Средние века, то клеймят как искусительницу и разрушителя порядка.
Поэтому Мария Кюри пугала обывателя и после смерти как источник страшной радиации. Но эксгумация развеяла эти страхи, и Мария Склодовская-Кюри стала первой женщиной, захороненной в Парижском пантеоне. Этот ритуал стал признанием её как посредницы, как Великой матери Франции, когда реальная женщина, иностранка, с её сложной историей, может быть признана, вопреки предыдущему патриархальному угнетению и сожжению ведьм.
Автор: Станислав Раевский
